[Сокрушитель]

Самые крупные истуканы весят до 50 т. Для их изготовления использовались каменные кувалды, каменные топоры и каменные же зубила, ибо жители древнего Рапануи не знали орудий из металла. Удивительнее всего то, каким образом этих каменных исполинов доставляли от вулкана к террасам-аху, расположенным у его подножия, а тем более вдали от него. Ведь остров Пасхи — не Египет, здесь просто негде было набрать столько народу для принудительных работ. Приходится предполагать, что статуи перевозились сравнительно небольшими отрядами людей при помощи крепких канатов из тростниковых или иных растительных волокон, деревянных катков и рычагов, а потом устанавливались вертикально путем постепенного подвода под них каменной насыпи. Но это еще не все.

Конечно, эти статуи были не только надгробными памятниками. Свидетельства их культового предназначения обнаружены, например, на скалистом плато Оронго, расположенном у подножия Рано Као в юго-западном «углу» острова Пасхи, по форме напоминающего треугольник. Там, возле кратера вулкана, теснятся странные «дома» без окон, сложенные из массивных каменных блоков. На скалах вокруг них выбито немало загадочных рисунков. Легенды рассказывают, что в старину жрецы раз в год вопрошали богов и по их совету избирали очередного птицечеловека. Тот должен был собрать группу юношей и отправиться вместе с ними в каменные «дома» и пещеры Рано Као. Там они дожидались (иногда в течение нескольких месяцев), пока чайки на голой скале в нескольких сотнях футов от берега не отложат яйца. Тогда юноши отправлялись вплавь на Мотунуи, как называли эту скалу; приплывший первым должен был найти яйцо, обмыть его и доставить на остров. Там он гордо вручал яйцо своему вождю, который с этого момента официально обретал ранг птицечеловека. Держа яйцо в руке, вождь вприпляску обходил все южное побережье острова, пока не достигал Рано Рараку, где и должен был жить потом целый год в обществе каменных обитателей этой крупнейшей аху на Рапануи.

Птицечеловек и его ученики

Жил он там в полном одиночестве, проводя время в молитвах и медитациях; для всех прочих пасхальцев это место было табу, ибо там находилась резиденция их высочайшего владыки.

Главным божеством этой удивительной природной религии был Маке-Маке, совершенно не похожий ни на нашего Бога-Творца, ни на благостного Отца Вселенной: и он, и его товарищ — Бог — повелитель чаек и три божества — покровителя яиц и потомства — требовали человеческих жертвоприношений. Не исключено, что когда-то на острове практиковалось и людоедство. Может быть, именно поэтому пасхальцы так радушно приняли адмирала Роггевена, расстреливавшего их в упор?

Взаимосвязь между культом птицечеловека и огромными каменными статуями подтверждают рисунки, выбитые на спинах у многих статуй. На этих рисунках изображаются скелеты, привидения, боги, но чаще всего — птицечеловек Маке-Маке. В 1722 г. культ птицечеловека и каменных статуй был еще в полном разгаре, однако вскоре после этой даты на Рапануи высадились «короткоухие». В легендах говорится о двух «больших лодках», на которых прибыли три сотни мужчин и, видимо, столько же женщин. Предполагают, что они бежали с островов Рапаити или Манга-рева (архипелаг Гамбье) в результате опустошительной междоусобной войны или засухи.

Вел «короткоухих» вождь Хоту Матуа. Вначале они мирно уживались с «длинноухими», отчасти перенимая их традиции. Когда же Хоту Матуа умер, дожив до весьма преклонных лет, вождем стал его сын Тума Хеке. Его помощницей и союзницей стала энергичная Види-и-Види. Время их правления было настоящей эпохой «иконоборчества»: именно Види-и-Види велела убрать статуи, что в конце концов и привело к войне 1771-1773 гг., в которой погибло большинство «длинноухих».

Однако их культура не умерла вместе с ними. Наряду с культом птицечеловека и каменных статуй «длинноухие» владели еще и письмом. «Короткоухим» удалось перенять его. В начале XIX в. островом правил последний из грамотных арики, Нгаара, белокожий человек небольшого роста. Он собрал целую библиотеку культовых табличек с надписями и вел школу по изучению письменности ронго-ронго — так называлось это священное письмо. Обучали ему лишь немногих избранных. Для прочих жителей острова это было табу. Они не имели права даже дотрагиваться до этих табличек. Тех, кого допускали к изучению азбуки ронго-ронго, состоявшей из нескольких сотен символов, ожидало еще одно испытание: они должны были сначала научиться вязать веревочные узлы и фигуры, соответствовавшие этим символам. О подобных веревочных фигурах рассказывается в главе «Ведьмины узелки и вера в духов».

Види-и-Види, победительница «длинноухих»

Каждой веревочной фигуре соответствовала своя песня, которую выучивали наизусть, а также свой символ-картинка. Эти символы не были буквами или слоговыми знаками, а выражали целые понятия или идеи. Их выбивали зубилом на плитках из вулканического стекла-обсидиана или вырезали акульим зубом на деревянных табличках, строчка за строчкой, снизу вверх. При этом первую, самую нижнюю строчку писали слева направо, следующую — справа налево и т.д. Кроме этого, в каждой четной строке знаки писались «вниз головой». Этот необычный способ письма и чтения ученые называют «бустрофедоном», от греческого выражения «ход быка» (ведущего борозды по полю). В мировых системах письменности он встречается очень редко.

Это идеографическое письмо хранилось в строжайшей тайне, поэтому европейцы долгое время о нем ничего не знали. Первые сообщения о нем появились лишь в 1817 г., когда им вплотную занялся епископ Тепано Хаусен. Он был очень удивлен, обнаружив, что немногие грамотные туземцы не читают свои таблички, а пересказывают их содержание своими словами, пользуясь символами только как подсказкой. Тексты же, относящиеся к той или иной подсказке, они просто помнили наизусть. Однако запомнил их каждый по-своему...

Символы-подсказки

Отсюда ясно, почему ученым до сих пор не удалось расшифровать эти записи, в гораздо большей мере символические, чем алфавитные, к тому же сохранившиеся далеко не полностью. Эти давно забытые символы описывают практические детали и мистическую подоплеку еще более древнего забытого культа. На сегодняшний день известно около 20 таких сохранившихся записей. Они хранятся в музеях Берлина, Брен-ле-Конт (Бельгия), Консепсьон и Сантьяго (Чили), Гонолулу, Санкт-Петербурга, Лондона, Вашингтона и Вены.

Если не считать «словаря» Хаусена, в котором приводится толкование около 500 символов, смысл знаков ронго-ронго до сих пор остается тайной. Хотя они наводят на интересные размышления. Похожая письменность имелась, например, у жителей северо-западной Индии в IV тысячелетии до н. э., культура которых потом также ушла в небытие. Некоторые из историков предполагают, что отдельные элементы этой культуры, в том числе письмо, не позже II тысячелетия до н. э. проникли в Полинезию. Потом полинезийские «длинноухие» принесли их в восточную часть Тихого океана, на остров Рапануи, где они и сохранялись в течение столетий, а то и тысячелетий, пока гибель жрецов и вообще грамотных людей не превратила древние письмена в неразрешимую загадку для современных ученых.

[Сокрушитель]

КАМЕННЫЕ ВОИНЫ КОРСИКИ


На скалистом острове Корсика в Средиземном море стоят десятки каменных колоссов с беззубыми ртами, массивными подбородками и пустыми, лишенными всякого выражения глазами. По каким-то причинам, не выясненным и по сей день, корсиканские менгиры (памятники эпохи мегалита, возраст которых около 3200 лет) приняли форму тяжело вооруженных воинов. Что же произошло в те времена? Возможно, мирное (тогда) население острова подверглось нападению захватчиков? И они начали высекать из камня «образ врага»? И кто были эти захватчики — обычные морские разбойники или обитатели легендарной Атлантиды?

Разбитое шоссе ведет в глубь скалистого острова, почва которого пересечена глубокими трещинами. Здесь, на севере, по дороге то и дело встречаются эвкалиптовые рощи, аромат которых заглушает запах бензина. Весной здесь уже вовсю желтеют мимозы и зеленеют акации, контрастируя с бледной синевой раннего весеннего неба. Далекие горы на горизонте все еще по-зимнему белые.

Сразу за поворотом горной дороги к югу от деревушки Сан-Лоренцо справа открывается небольшая романская церковь Святой Марии. Кругом сплошные заросли «маки» — непроходимая чаща из кустов вереска в человеческий рост, стеблей колючего дрока, ростков скального дуба и других цепких растений с щипами, связанных воедино многометровыми побегами ежевики. Сквозь эти заросли ведет едва заметная тропа, поднимающаяся в гору. В одном месте она переходит в старую проселочную дорогу, но та вскоре опять пропадает под безудержно разросшимися «маки». Из-за них романскую церковь и не увидишь, пока не упрешься прямо в нее. Рядом с ней стоит менгир, каменная статуя высотой около 2 м. Ее можно увидеть, лишь подойдя к ней вплотную. Заметить менгир в дебрях дикой растительности практически невозможно. Зато на ее фоне она выглядит почти чудом, каким-то каменным демоном. Глубокие тени «рисуют» странный контур и подчеркивают гротескные черты лица статуи, ростом немного превышающей обычного человека. Массивный подбородок украшен широким ртом, без губ и зубов. Нос лишь слегка намечен. Вместо глаз — два отверстия, лишенные всякого выражения.

Этот менгир на Корсике не единственный. Археологи обнаружили уже несколько десятков таких фигур. В зарослях «маки» наверняка таятся еще многие и многие их собратья. Когда их создали? Кто высек их из камня и зачем? Что означали эти загадочные статуи для тех, кто ваял их во тьме веков?

На острове еще живы древние легенды, рассказывающие об этих изваяниях разные страшные истории. Если вам повезет, вы можете попасть в число слушателей какого-нибудь древнего старца, лицо которого хранит неизгладимые следы солнца и ветра, и потратить очередной долгий зимний вечер на то, чтобы услышать потрясающую историю, рассказанную на полном серьезе, хотя и не без усмешки в самых драматических местах: «История, которую я хочу вам поведать, случилась давно, и тех, кто видел все это своими глазами, тоже давно уже нет на свете. Однако все было именно так и не иначе, потому что мне об этом рассказывал отец, когда я был еще ребенком.

Тех, кто знал, давно уже нет на свете.

Все знают, что раньше у нас на острове водились вампиры, выходившие по ночам из могил, чтобы ловить молоденьких девушек или просто забираться к ним через окно; желая молодой крови, они вонзали свои острые зубы им в шею или в грудь, и пили, пока не напьются. И вот однажды такой вампир поселился недалеко от нашей деревни, и тогда все жители, конечно, собрались и стали решать, как от него избавиться. Однако сделать это было непросто. Днем этот мертвец-кровопийца спокойненько лежал в своей могиле, выходя на охоту лишь ночью, когда за ним трудно было уследить. Поэтому жители деревни решили устроить ему ловушку.

Они знали, что больше всего он любил бродить в зарослях возле старой церкви, стоявшей на самой окраине деревни. Туда-то они и послали самую юную и самую красивую девушку, к тому же еще невинную. Ведь всем известно, что вампиры больше всего любят невинных девушек. Если вампир увлечется ею, то он забудет обо всем, и его нетрудно будет поймать и казнить. Таков единственный способ борьбы с вампирами, известный издревле.

Однако случилось все не так, как задумали эти отважные люди. Нет, девушка-то пошла в то место, и жители деревни последовали за ней на некотором расстоянии, вооруженные оглоблями и дубинками, но она спокойно дошла до церкви: вампира нигде не было и следа. А надо сказать, что внутри церкви находился один юноша, и услышанные им осторожные шаги девушки показались ему спасением. Днем он ходил к проповеди, долго молился, и служка по недосмотру запер его в каменной церквушке, когда богослужение окончилось. Юноша уже думал, что ему придется просидеть там всю неделю до следующего воскресенья, умирая от голода и жажды, и вдруг обнаружил, что за дверью кто-то есть. Тут девушка робко позвала вампира, и юноша, радуясь скорому освобождению, ответил ей громким криком, который в пустом пространстве под сводами церкви прогремел жутко и отчаянно, подобно трубному гласу. Девушку охватил смертельный ужас, сердце у нее остановилось, и она превратилась в камень.

...И девушка превратилась в камень

Все это было очень, очень давно. Но камень с человеческим лицом и сейчас можно увидеть у церкви Святой Марии, двери и окна которой теперь заколочены досками в память о той страшной ночи, когда жители нашей деревни хотели заманить в ловушку вампира».

Каменный человек действительно и сейчас стоит возле церквушки Святой Марии. Но легенды, которые рассказывают про него, — чистая фантазия. В ней нет даже той крупицы истины, которая часто имеется в таких устных преданиях. Да и сама статуя на самом деле гораздо старше, чем ее соседка-церковь, сооруженная лишь в романскую эпоху. Их разделяют почти два тысячелетия. В исторические времена странная каменная фигура превратилась в неразрешимую загадку. А легенд о ней ходит много, и не только про девушку. Французский археолог Роже Грожан и его исследовательская группа собрали их целую коллекцию.

[Сокрушитель]

В чем тайна этой и еще нескольких десятков других подобных статуй, найденных на одиноком скалистом острове в Средиземном море? Лишь около 30 лет назад, когда были обнаружены человекоподобные изваяния в Филитозе на юге острова, в темной истории корсиканских древностей наконец забрезжил какой-то свет. Потом были найдены новые артефакты и получены новые сведения, однако каждая разгаданная загадка, кажется, породила не одну, а очень много новых, связанных с доисторическим прошлым острова. Так было и до Филито-зы, в 1956 г., когда Роже Грожан написал: «Вот уже 150 лет, как над археологическими изысканиями на Корсике тяготеет нечто вроде проклятия. Библиография этих изысканий насчитывает 160 наименований, но ни в одной из работ нельзя найти и двух утверждений, которые согласовались бы с утверждениями других авторов... Скорее наоборот, все эти утверждения противоречат не только друг другу, но и действительности, например: «На острове Корсика почти нет мегалитов».

Действительность же такова, что мегалитов на острове Корсика как раз довольно много. Взять хотя бы дольмены и обычные мегалиты, подобные которым около 3000 г. до н. э. возводились практически повсюду на побережье Европы и Северной Африки. Позже, примерно 1000 лет спустя, на Корсике стали сооружать другие менгиры. Привычные камни-обелиски сменились камнями-фигурами: низ уже верха, передняя сторона почти плоская, задняя же заметно выпуклая — это явно человеческие фигуры, только стилизованные, с плоскими грудью и животом и сутулой спиной, с широкими плечами, хотя без головы и конечностей. Около 1500 г. до н. э. на каменных плечах появляются головы, вначале в форме почти не обработанных шаров, «яиц» или цилиндров.

Чуть позже у каменных лиц появляются глаза и рот. Ясно выделяется подбородок. Затем появляется нос, четко обозначенный, иногда «картошкой». Корсиканские ваятели эпохи мегалита создали, в сущности, первые в Западной Европе скульптуры, опередив неуклюжие изваяния первых древнегреческих мастеров на несколько веков.

Первые скульптуры

Однако потом произошло нечто странное: примерно около 1200 г. до н. э. у этих статуй-менгиров появляется оружие! Поперек каменной груди у них висят кинжалы, ножи и длинные мечи. На груди и спине отчетливо просматриваются латы или кольчуги. На головах — круглые шлемы с загнутыми краями, шею сзади защищает пластинчатый навес, а на шлемах, вероятно, создавались рога, потом отбитые. Во всяком случае, на шлемах остались углубления от рогов.

Странным это кажется потому, что строители менгиров в течение тысячелетий жили исключительно мирно, сеяли зерно и разводили домашний скот. И, если они вдруг начали ваять из камня воинов, это могло означать только одно: на них напали. И поскольку Корсика — это остров, то напасть на них могли только с моря. И действительно, на юге острова, в районе бухты Порто-Веккио, обнаружено много свидетельств нападения чужеземцев, которые разрушали древние менгиры или просто сбрасывали их со своих пьедесталов, закапывали в землю. Они разрушали поселения строителей мегалитов и строили на их месте свои сторожевые башни. В Филитозе на юго-западе острова и в Кукурудзу, в южных горах, они заложили настоящие крепости.

Кем были эти воинственные морские пришельцы? Историки называют их «торриями» из-за каменных башен, оставленных повсюду. Но это ничего не говорит о том, откуда они пришли и кем были. Тут-то нам и могут помочь статуи вооруженных воинов. Во времена этих нападений оседлое население Корсики жило еще в каменном веке. Корсиканцы не знали ни бронзы, ни железа. Их оружием были копья с каменными наконечниками. Когда ваятели того времени начали создавать статуи воинов с металлическими кинжалами, ножами и мечами, образцом им служили не земляки. Они изображали своих врагов. Зачем они это делали, вопрос спорный; возможно, таким образом они хотели увековечить подвиги своих соотечественников, погибших в битве, как в свое время делали народы Южной Сибири.

Итак, загадочные завоеватели использовали оружие, запечатленное на менгирах того времени, носили металлические латы с пятью поперечными углублениями поперек груди, круглые шлемы с надзатыльниками и рогами. Воинов, выглядевших именно так, можно видеть на большом барельефе в стене храма Мединет-Хабу,

«Морские народы» из Атлантиды?

удаленном на 3 тысячи миль в глубь Египта. На барельефе изображена морская битва между завоевателями и флотом египтян, происходившая в 1190 г. до н. э. В те времена этим завоевателям, видимо, удалось покорить большую часть Средиземноморья. Судя по всему, они и были загадочными «торриями», захватившими Корсику. Историки древности называют пиратов, ходивших по Средиземному морю 3200 лет назад, «морскими народами». Они даже различают среди них, например, шарданов или филистимлян. Однако это ничего не говорит о том, кто они такие и откуда взялись. Родина их находилась явно не на Средиземном море, потому что никакой, даже самый воинственный народ не станет грабить свое родное побережье. Поэтому предположения ученых о том, что они жили в Палестине, на Эгейских островах, на Крите, в Греции, Фессалии или Македонии, не выглядят достоверными. Все эти районы в период около 1200 г. до н. э. подверглись нападениям и разрушениям. Где же располагалась настоящая родина загадочных завоевателей? Неужели они и вправду были жителями затонувшего континента Атлантиды?

[Сокрушитель]

КОНИ БОГОВ И ЗЕМЛЯНЫЕ ВАЛЫ


Удивительные истории о призрачных конях и всадниках известны в Великобритании каждому. Не менее удивительна уффингтонская «Белая лошадь» — один из знаменитых наскальных рисунков длиной 112 м. Подобных в этой холмистой части Англии имеется много. Все они изображают лошадей или всадников, похожих на гуннов. Предполагается, что возникли они в эпоху железного века. В непосредственной близости часто находят земляные валы, о предназначении которых можно только гадать. Были ли эти белые лошади и великаны символами богов плодородия? Служили ли земляные валы укреплениями или ограничивали площадки для культовых церемоний? Нет объяснения и гигантским размерам этих фигур, рассмотреть которые можно только с воздуха.

Рассказывают, что там, где британское шоссе А338, оно же Тидворт Роуд, подходит к местечку Хангерфорд, многие водители даже среди бела дня резко жмут на тормоза, увидев необычное явление. Если верить местным легендам, на шоссе появляется юная леди на белом коне, пересекающая дорогу, не обращая внимания на автомобили. Когда водитель в раздражении или испуге опускает окно, чтобы сказать ей все, что он о ней думает, та просто испаряется вместе со своим конем. Потому что она — привидение. В конце концов, мы с вами находимся не где-нибудь, а на Британских островах, где такие явления, как известно, в порядке вещей.

Эта призрачная леди — далеко не единственная среди привидений-всадников, обитающих на архипелаге, расположенном между Северным морем и Атлантикой. Белые кони-фантомы являются здесь любителям легенд и пугливым обывателям достаточно часто, особенно в графстве Беркшир, в Финкампстеде, а также в других романтических местах. Они едут верхом по каким-то своим делам и исчезают так же загадочно, как появились.

Существует и старинная легенда о леди Годиве из Ковентри, прокатившейся однажды по городу в чем мать родила, прикрытая только своими длинными волосами, на своем жеребце. История же про перекресток Бэнбери сохранилась еще с языческих времен, ей уже 1000 лет. За это время животные-призраки, наверное, устали не меньше, чем англичане, вплоть до XIX в. державшиеся древних обычаев, так или иначе связанных с белой лошадью.

Тот, кто сам не верит в привидения, но все же хотел бы увидеть одного из этих загадочных коней, может проехаться по шоссе, ведущему от Лондона до Бристоля. В 17 км от городка Суиндон неподалеку от Уффингтона, в «Долине Белой лошади», он найдет то, что ищет: там, на самой вершине холма, похожего на столешницу, изображен жеребец огромных размеров. Он ярко белеет на зеленом фоне английского газона. Его длина от головы до кончика хвоста составляет ровно 112 м. Его буквально вырезали из грунта. Тонкий слой почвы вместе с травянистым покровом удалили, обнажив меловую породу, которая и образует контуры этого удивительного животного.

Никто не знает, когда была создана уффингтонская «Белая лошадь». Разумеется, она давно бы заросла травой, если бы не многовековой обычай: люди поддерживают ее в первозданном виде. Местное население «реставрировало» лошадь раз в 7 лет, в день летнего солнцестояния. На холме над лошадью люди отмечали праздник Середины лета, а заодно очищали белую фигуру от выросшей травы и прочей растительности.

Гигантский конь

С местным праздником связан еще один обычай, распространенный во многих районах Англии. Через земляные валы, расположенные ниже лошади, крестьяне перекатывали большие головы своего круглого сыра. Возможно, эта традиция представляет собой остаток какого-то ритуала в честь божеств плодородия или позднейший вариант языческих «огненных колес», которыми солнцепоклонники многих регионов Европы в дохристианские времена чествовали своего великого бога-жизнедателя.

С тех времен в некоторых странах континента еще сохранился ритуал огня в честь солнцеворота, зажигаемого на горах в самую короткую ночь года (только в Швейцарии он приурочен к Национальному празднику 1 августа).

С 1857 г. в Уффингтоне больше не проводят празднеств в честь «Белой лошади». Вездесущие сорняки, конечно, скоро бы не оставили и следа от легендарной фигуры, если бы заботу о ней не взял на себя государственный британский Департамент окружающей среды.

Этот гигантский конь, конечно, очень древний. Однако определить его возраст хотя бы приблизительно не берется никто. Даже известные эксперты по наскальным рисункам говорят лишь, что его создали, скорее всего, в период между 500 г. до н. э. и началом нашей эры, потому что стилистически он напоминает более древние фигуры, принадлежащие к так называемой Латенской культуре, восходящей к кельтам и распространенной в эпоху железного века почти по всей Европе. Вполне возможно, что на сравнительно отдаленных Британских островах она могла сохраниться и в первые века христианства. Не исключено, что именно тогда «уффингтонская Белая лошадь» и появилась.

Конь — священное животное германо-скандинавов

В пользу этой гипотезы говорит еще один факт: подобные изображения коней имеются и на монетах той же древней эпохи. Нумизматы могут подтвердить, что изображения и символы на монетах и банкнотах далеко не всегда возникали в то же время, когда деньги чеканились или печатались: часто они гораздо старше того платежного средства, которое собой украшают. Поэтому многие эксперты считают, что подобные «лошадиные мотивы» тоже восходят ко временам гораздо более ранним, чем их изображения.

Похожие изображения, хотя и меньших размеров, встречаются в районе Виттлюкке (Танум, юго-запад Швеции). Конь был у германо-скандинавов священным животным. Так, большинство современных потомков германо-скандинавов не отваживается есть конину — мясо животного, служившего символом бога Одина (Вотана) и почитавшегося в его культах. Древний конь и ныне украшает гербы нескольких городов, например, Ганновера в Германии. В гербах, кстати, встречаются и другие древние символы — например, трискеллион (тройной молот) бога Тора. Так что память у народа не такая уж плохая, если он в течение столетий и даже тысячелетий не забывает о том, что когда-то было для него священным. Взять хотя бы названия дней недели: четверг называется по-немецки

1963 г. британский историк С. Дж. Уайлдмен отправился на розыски наскальных рисунков, когда-то располагавшихся, по преданию, вблизи от Бэнбери — того самого места, о котором поется в детской песенке. В старинных записях упоминается «Гнедой Тьюзо» — гигантский конь, которого восстанавливали до 1461 г., а потом он зарос травой. Почва здесь не меловая, а глина с песком, поэтому и конь был не белым, а рыжим.

Сняв траву, Уайлдмен сразу же нашел не одну, а целых несколько фигур: огромного человека около 50 м ростом с кнутом в руке, водоплавающую птицу, похожую на гуся с поднятой головой, и одного из тех легендарных коней, которых многие историки считают изображениями драконов.

И, наконец, под ними он обнаружил еще одно огромное животное длиной около 100 м. Имя легендарного коня — Тьюзо — тоже необычно. Уайлдмен истолковал его как «Холм Тью». А Тью был древним англосаксонским божеством, соответствовавшим уже упоминавшимся тевтонскому Зиу или германскому Тиру. Недаром английское название вторника, Tuesday, тоже произносится как «Тьюсдэй», «День Тьюса».

Конь или дракон?

В мифе об этом англосаксонском Тью говорится, что ему удалось укротить некое злое чудовище, то есть победить силы тьмы, как весна побеждает зиму. Вот тут-то и срабатывает вновь народная память: в непосредственной близости от фигур на «Холме Тью» находятся Спринг Хилл («Холм Весны») и Санрайз Хилл («Холм Восхода»). Одно это удивительное совпадение могло бы, вероятно, подсказать разгадку всех археологических загадок. Однако для этого необходима «инвентаризация» британских Hill Figures, всех этих загадочных «фигур на холмах». Ведь их список не ограничивается «уффингтонской Белой лошадью» и коллекцией фигур на холме Тьюзо.

Там, где Солсберийская возвышенность переходит в долину Пьюи, расположен Вестбери, городок в графстве Уайлтшир. Неподалеку оттуда, на склоне холма Брэттон Даун, находится «вест-берийская Белая лошадь». В своей нынешней форме она существует с 1778 г.; прежде на этом месте была другая лошадь, более древняя, изображенная не столь реалистически. Контуры этого древнего рисунка очень напоминали ту странную «лошадь» в Уффингтоне, то есть возникли они, вероятно, в одно и то же время.

На древний возраст указывает и комплекс земляных валов, окружающий вершину холма над «вестберийской лошадью». Многие археологи считают его крепостью. Как можно было оборонять такую крепость, ученые благоразумно умалчивают. Тем не менее «крепость» как-то связана с «лошадью», ибо на холме в Уффингтоне имеется такая же. Подобные сооружения встречаются рядом и с другими гигантскими фигурами.

Одно из самых знаменитых таких сооружений, Мэйден Касл, находится в Дорчестере на южном побережье Англии. Этот огромный комплекс шириной 500 м и длиной около 1 км был возведен, по всей вероятности, еще в эпоху каменного века.

[Сокрушитель]

Земляные валы древних

Во всяком случае, люди железного века пользовались им вплоть до прихода римлян. Мэйден Касл — самое крупное из древних земляных сооружений в Англии. Белых фигур в непосредственной близости от него до сих пор не найдено. Но кто знает, что скрывается под густым травяным покровом?

В нескольких километрах к северу от него, возле Серн-Эббас, лежит Джайент Хилл (Холм Великана), на котором есть как земляной вал, так и меловой рисунок. Однако на этот раз не лошадь, а огромное божество с дубинкой в поднятой правой руке. И снова понять назначение, а также взаимосвязь «крепости» на вершине холма и диковатой человеческой фигуры на его склоне нам помогает древний обычай. На холме, внутри его земляных стен, местное население веками отмечало 1 мая — Праздник начала весны. Юноши и девушки воздвигали там Майский шест и танцевали вокруг него древние танцы.

Этот праздник тоже был посвящен культу плодородия, даровать которое мог и Белый Великан из Серн-Эббаса. Некоторые исследователи отождествляют его с Гераклом, Гелитом или Гогом, одним из самых могучих героев дохристианской мифологии. Позже церковь в борьбе с язычеством превратила его в одного из подручных Сатаны, врага Христа. Что, впрочем, не мешало суеверным англичанкам вплоть до XIX в. прибегать к его помощи. Они продолжали верить в могущество древнего великана. Если брак долго оставался бездетным, женщины приходили ночью спать на теле гиганта, надеясь на его плодородную силу.

Еще одним дикарем, расположившимся среди живописного ландшафта Южной Англии, выглядит «Вилмингтонский Верзила», нарисованный на холме Виндовер Хилл неподалеку от Вилмингтона в Суссексе. Со своим впечатляющим «ростом» — 77 м — он вполне может считаться крупнейшим в мире изображением человека.

Культовая фигура доисторических солнцепоклонников

Есть там и следы древних земляных стен. Британский археолог Т.С. Летбридж считает его культовой фигурой доисторических солнцепоклонников. «Верзила» выглядит иначе, чем Великан из Серн-Эббаса. Высокий, худой, тянется он ввысь по склону холма, держа в каждой руке по длинной палке. Разные спекулянты от археологии любят порассуждать о том, что он таким образом символически открывает врата Солнцу. Однако не исключено, что в древности верхушки обеих палок венчали солнечные диски. Подобные изображения встречаются и в Скандинавии.

Вряд ли до нашего времени сохранились все меловые великаны и белые лошади древней Англии. С течением столетий многие из них исчезли под травяным плащом. И, хотя время от времени кому-то из археологов удается наметанным глазом открыть новую гигантскую фигуру, это все-таки редкий случай. В 50-е гг. XX в. Летбридж отправился на поиски великана, существовавшего когда-то, согласно легенде, в районе холмов Гогмагог под Вандлбери (недалеко от Кембриджа), где были обнаружены остатки поселения эпохи железного века.

Ученый сам удивился, когда ему удалось найти великана и еще две человеческие фигуры, потом лошадь, напоминающую уффингтонскую, а потом еще триумфальную колесницу. Один из богов размахивал мечом; Летбридж счел его мифическим Вандилом. Второй великан мог быть Гогом или богом Солнца.

А третий, точнее третья, оказалась женщиной, которую он отождествил с Магогой или Эпоной, древней галльской богиней-покровительницей лошадей: «рост» — 40 м. Частично расчистив фигуру, Летбридж попробовал оценить ее возраст. По его мнению, она была создана в период около 200 г. до н. э., а обе мужские фигуры — лет на 150 раньше. К сожалению, это место в наши дни опять заросло.

«Инвентарный список» нужно не только составить, но и проанализировать заново. Сейчас можно предположить, что огромные древние фигуры составляли единый комплекс с земляными валами. Мнение археологов-классиков, что это были крепости, не выдерживает критики, потому что их некому было оборонять. Да и по своим очертаниям они мало напоминают укрепления. Так, обе «фронтальные стены» многокилометрового Мэйден Касла прорезаны странными, лабиринтообразными «окопами»-входами, что с военной точки зрения абсолютно бессмысленно. Однако с культовой точки зрения это может быть вполне оправданно, ибо лабиринт, как известно, имел огромное мифологическое значение у многих народов древности.

Признаков, что «крепости» играли роль святилищ, имеется много. С одной стороны, римляне, завоевав Англию, нашли Мэйден Касл еще действующим и, видимо, уверовали в святость этого места, потому что сами воздвигли храм внутри его стен. С другой стороны, старинные тексты и дожившие до наших дней обычаи содержат целый ряд указаний на то, что эти земляные сооружения использовались для проведения празднеств. Причем это были настоящие «всенародные гуляния», отмечавшиеся хоть и по церковному календарю, но сообразно с циклом крестьянской жизни. Чаще всего, очевидно, их устраивали на смене или пике времен года, чтобы попросить мрачную зиму поскорее уступить место новой жизни. Таким образом, они так или иначе посвящались культу плодородия. На эти праздники собиралось население всей округи. Возможно, там же устраивались и ярмарки.

Майские праздники и ярмарки проводились, да и сейчас проводятся не только на Британских островах, но и во многих других районах Европы. И повсюду они сопровождаются теми или иными ритуалами. Это и уже упоминавшееся «катание сыра», и игра в мяч, еще в XIX в. она проводилась молодежью в Вербное воскресенье на холме Клей Хилл в Уайлтшире, хотя тогда уже никто, конечно, не задумывался над культовой подоплекой действа. На самом деле ритуальные игры в мяч входили в древности в церемониал многих «натуральных религий». Наконец, в XX в. в тех же «крепостях» тоже устанавливали Майский шест, увешивали его длинными лентами и водили вокруг него хороводы.

Томас Гарди в романе «Вдали от обезумевшей толпы» (1874 г.) пишет: «В этом году все собрались на вершине одного холма, где еще сохранились части древнего земляного вала, точнее, вала и рва, овалом окружавших вершину холма. Повреждены они были лишь местами. К каждому из входов по обеим сторонам овала вела путаная дорожка, и те десять или пятнадцать моргенов земли, которые были окружены этими стенами, служили площадью для ярмарки». Гарди рассказывает о традиционной осенней ярмарке овцеводов, проводившейся в течение многих веков ежегодно 18 сентября в «крепости каменного века» на холме Вудбери Хилл в Дорсете.

Хорошо, а огромные лошади зачем? Тут полной уверенности нет, хотя кое-какие догадки имеются. Многие британские исследователи, в том числе Гарольд Бейли, полагают, что образ леди Годивы, ездившей на белом жеребце, прикрывшись лишь длинными волосами, восходит к древней богине Гифе, «Великой Матери», имя которой переводится как «Кобыла». Лошадь могла служить символом плодородия, как и Великан из Серн-Эббаса, роль которого как божества плодородия несомненна, если вспомнить о его поистине сверхчеловеческих гениталиях и об обычае бездетных женщин «спать с ним».

Древний ритуал плодородия или фривольная игра?

Самое удивительное, что лошадь фигурирует не только среди наскальных рисунков, но и, так сказать, «живьем» во время Майских праздников в Британии, причем в не менее своеобразной форме, чем драконоподобная «лошадь» из Уффингтона. Так, по улицам города Пэдстоу в Корнуолле в день 1 мая движется большая деревянная лошадь, похожая, правда, не столько на коня, сколько на неуклюжую лодку. Лишь лошадиная голова, украшающая деревянную станину, показывает, что она должна означать. Эта «лошадь» ведет себя весьма фривольно: завидев молодую женщину, она бежит за ней, стараясь ухватить за какие-нибудь части тела.

В том, что это не просто фривольная игра, убеждает сравнение этой «майской лошади» с другими такими же лошадьми из британских народных обычаев. В Майнхеде, Эбботс Бромли и Фолкстоуне на Майские праздники тоже носят деревянных лошадей и тоже пристают к женщинам. Лошадь может выступать и в более серьезной роли, например, на Рождество, предшественником которого был, как известно, праздник Середины зимы. На Британских островах Рождество и в наши дни иногда называют его древним именем: Юлтайд. Вспомним, что у тех же шведов Рождество называется просто Юл. На английский праздник еще до недавнего времени носили на палке лошадиный череп или деревянную голову коня, украшенную разноцветными лентами. Носил ее мужчина, с ног до головы укутанный в ткань, переходя от дома к дому. Называли его Олд Хоб, «Старый Бродяга».

Есть, наконец, еще одна догадка, почему белые лошади означают языческие праздники, соответствующие определенным временам года. Как известно, танцы вокруг Майского шеста — обычай не только британский. Встречать весну этим символом, украшенным разноцветными лентами, особенно любят, например, в сельских районах Баварии, где такие празднества ежегодно устраиваются и в наши дни. Только в Англии ленты белые и красные, а в Баварии — белые и голубые. Так вот, в Баварии существовал обычай: пока праздник не начался, молодые парни одной деревни пытались украсть Майский шест другой. В древности это, вероятно, означало добычу лишнего символа плодородия для своей деревни, чтобы в ней урожай был лучше.

Танцы вокруг Майского шеста

Стоит ли после этого удивляться, что в Холледау, в самом сердце Баварии, существовал и такой обычай: выкрасть, пока праздник не начался, белого жеребца из соседней деревни?

Где граница между научной догадкой и чисто спекулятивными домыслами? Ясно лишь, что гигантские наскальные рисунки Британии имели культовый характер и что они были тесно связаны с годичными циклами крестьянской жизни, с молениями о плодородии, деторождении и урожае. И все же тут еще много загадок. Почему, например, эти рисунки были такими большими? Увидеть их во всей красе можно только с воздуха. Отсюда — масса фантастических теорий о том, кто и для кого их создал.

Стопроцентно доказанным, видимо, можно считать лишь одно: любовь англосаксов ко всяким нелепицам и преувеличениям родилась не вчера, а была присуща еще их далеким предкам.

[Сокрушитель]

ПРЯМЫЕ ПУТИ ДРЕВНИХ


Обдумай стезю для ноги твоей, и все пути твои да будут тверды. Не уклоняйся ни направо, ни налево; удали ногу твою от зла. В Ветхом Завете не раз говорится, что ходить надо прямыми путями. Имеют ли эти слова лишь нравственное значение, или в них скрыт и топографический смысл? До самого недавнего времени у многих народов, например, у индейцев и у жителей Уганды, было правило: прокладывать любые пути только прямо. Следы таких древних прямых путей находят в Уэльсе и в Южной Англии; даже доисторические памятники в этих краях находятся преимущественно на одной прямой. Может быть, «прямые стези» тоже были у древних культовыми сооружениями? Но кто и когда их проложил? Было ли это за сотни или тысячи лет до Рождества Христова?


В Ветхом Завете, в книге Иеремии 31:21 сказано: «Поставь себе путевые знаки, поставь себе столбы, обрати сердце твое на дорогу, на путь, по которому ты шла; возвращайся, дева Израилева, возвращайся в сии города твои».

В книге Исайи (40:3, 4) говорится: «Приготовьте путь Господу, прямыми сделайте в степи стези Богу нашему; всякий дол да наполнится, и всякая гора и холм да понизятся, кривые выпрямятся и неровные пути сделаются гладкими».

И, наконец, в Притчах Соломоновых (4:25—27) указывается: «Глаза твои пусть прямо смотрят, и ресницы твои да направлены будут прямо пред тобою. Обдумай стезю для ноги твоей, и все пути твои да будут тверды. Не уклоняйся ни направо, ни налево; удали ногу твою от зла».

Таких указаний, что ходить надо только прямыми путями, никуда не уклоняясь, в Ветхом Завете имеется довольно много. И понимать их следует явно не только в переносном смысле. «Поставь себе путевые знаки, поставь себе столбы, возвращайся в города твои» — звучит уже как самая настоящая топографическая ориентировка.

Возможно, это связано с тем, что около 980 г. до н. э. израильтяне перенесли свой религиозный центр с горы Гаризим в Иерусалим? Эта гора, по мнению многих историков, в доисторические времена служила ориентиром для определения направлений и расстояний, как позже Кааба в

Мекке, знаменитый черный камень, на котором, по преданию, Авраам воздвиг первый «дом Божий». От таких святынь велся отсчет расстояний, опрелялись стороны света. Аналогичную роль играла и знаменитая пирамида Хеопса, построенная не только как святыня, но и как ориентир для геодезических измерений.

Эти библейские наставления служат своего рода напоминанием: «дева Израилева» не должна забывать о древних прямых дорогах, ведущих к городам предков. Видимо, это связано с тем, что уже в те времена древние культовые ориентиры начали приходить в упадок. Возникли-то они в период, когда и письменности еще не было, то есть в эпоху меди и бронзы, а то и еще раньше, в каменном веке. Хотя каменные реликты древних культур сохранились у многих примитивных племен до новейшего исторического времени. И не только каменные: возможно, что многие обряды и обычаи современных племен подобного рода тоже восходят к правилу прокладывать любые пути только прямо. Так, британский журнал «Блэквудз Мэгэзин» в феврале 1923 г. опубликовал статью о культуре племени чин, обитающего в горах на границе Индии и Бирмы: «Она [дорога] ведет от деревни к деревне строго по прямой, невзирая ни на какие подъемы и спуски, как, впрочем, и все дороги в земле чин. Любой человек из этого племени всегда предпочтет прямой, хотя и крутой путь пологому, но извилистому».

Мы ходим прямыми путями

Примерно за полгода до этого канадская газета «Торонто Стар» (в номере от 6 июля 1922 г.) писала, что индейцы, живущие на западе штата Техас, прокладывают на земле особые линии, размечая их кучками камней, чтобы зафиксировать направление к источникам воды, отдаленным на много миль. Англичанин Альфред Уоткинс, труды которого нам еще придется цитировать, узнал от миссионера Сомерс-Кокса, долго жившего среди индейцев североамериканского племени кри, что те часто ему говорили: «Белого человека легко распознать по кривым путям, которыми он ходит. Мы всегда ходим прямыми путями». Знаменитый путешественник сэр Генри Джонстон пишет в своей книге «Уганда» о «широких тропах, прямизна которых выдерживается аборигенами со столь же завидным постоянством, каким отличаются дороги римлян».


В 1920 г. Альфред Уоткинс открыл следы подобной дороги у себя на родине, в Уэльсе, в холмистой местности Бредвардина, после чего посвятил себя кропотливому исследованию дорог Уэльса и Южной Англии в целом. Результаты его исследований не просто интересны, но и красивы. Уоткинс убедился, что многие доисторические памятники, в первую очередь могильники, составляют череду, ориентированную строго по прямой, что по статистике никак не может быть чистой случайностью. Далее он обнаружил, что и позднейшие сооружения, например, средневековые замки и церкви, также лежат на прямых линиях.

Загадки, представлявшиеся неразрешимыми, раскрылись уже в начале полевых работ в этих районах. Оказалось, что средневековые замки и церкви строились на тех же местах, где в древности находились языческие капища. На церковных кладбищах обнаруживались древние языческие захоронения, да и сами имена церквей и замков хранили память о древних культах. Местные легенды тоже подтверждали это.

Церкви на местах доисторических ориентиров

Археологи давно знают, что первые христианские епископы не столько уничтожали языческие святилища, сколько старались «приспособить» их к новым нуждам. Так, Джонсон в своей книге «Нехоженые тропы британской археологии» пишет: «Доказано, что Патрик, епископ Гебридских островов, просил вождя Орлига во всех местах, где обнаружатся стоячие камни или менгиры, строить церкви». И действительно, под фундаментом старых британских церквей или где-то в непосредственной близости от них часто находят доисторические «стоячие камни». Самым известным среди них, очевидно, является «Коронационный камень», хранящийся ныне в лондонском Вестминстерском аббатстве, на котором короновались все английские короли после королевы Марии. В 1296 г. король Эдуард I перенес его из аббатства Скоун в Лондон; позже над камнем возвели нечто вроде трона. До этого он, начиная с 503 г., служил для той же цели шотландским королям. А еще раньше, в доисторические времена, он был ориентиром для древних дорог.

Уоткинс убедился, что многие из древних «стоячих камней» были такими ориентирами, размечавшими «прямые пути», причем установлены они были раньше культовых камней-менгиров, относящихся к эпохе мегалита. Так, знаменитый мегалитический комплекс Стоунхендж и другие доисторические памятники древней Британии, возникшие много позже «стоячих камней», строились именно на перекрестках древних дорог.

Такие дороги и в самом деле появились очень давно. Если уже в Ветхом Завете о них говорится, как о «забытых», то это значит, что прокладывали их, по крайней мере в Палестине, за много столетий до Христа. В Европе они, очевидно, тоже появились задолго до письменности, ибо письменных свидетельств об их прокладке не существует. Археологические раскопки показывают, что они лежат много ниже построек типа Стоунхенджа и большинства курганов (древних погребений), то есть принадлежат к эпохе ранней бронзы. Иногда их находят в слоях «огненного камня» (кремня), что может означать возраст до 2 тысяч

[Сокрушитель]

Пути торговли кремнем

лет до н. э. Хотя некоторые из этих дорог, очевидно, еще старше, то есть были проложены за несколько тысяч лет до начала нашего летосчисления. Доподлинно известно лишь, что на Британских островах их продолжали прокладывать вплоть до прихода римлян.

Кропотливая работа за столом, в архивах и в полевых условиях позволила Уоткинсу обнаружить в Англии десятки таких дорог, которые он называет «ли». Примером может служить доисторический курган на границе Южного Рэдноршира и Западного Херфордшира, возле которого под острым углом сходятся две дороги — «ли». Первая идет с востока, от вершины холма Уайлфер, проходя через церковь в Крегрине, через холм Блэк Хилл, через три уже веками отдельно стоящих хутора, и упирается в знаменитый курган «Таррет Тамп», имеющего 8 м в высоту и плоскую, как танцплощадка, вершину. Если дорогу продолжить, то дальше к востоку она пройдет точно через верхушку очередного холма и упрется в «кэмп», кольцеобразный земляной ров. Здесь-то и пересекаются две древних «ли». Любопытно, что недалеко от этого места стоит еще один хутор, издревле носящий название Кросс Фарм (Ферма на перепутье). Дальше «ли» проходит через конусообразный могильник, который называют Batch Twt (Батч Туут), и оканчивается еще одним рвом, именуемым «Хелл Моат».


Вторая «ли» берет начало на востоке, в горах Рэдноршира, где находятся два могильника эпохи бронзового века, именуемые «Хандред Хауз». Далее она идет к 8-метровому кургану под названием Маунд, пересекая ручей Edw (Идуу), и через 155 м достигает остатков доисторического каменного столба, когда-то, видимо, обозначавшего перекресток. Дальше эта прямая, если ее продолжить, проходит через вершину холма Литтл Хилл высотой около 500 м, через доисторические земляные валы возле Глэскуум Виллидж, через церковь на окраине деревни Колва и, наконец, спускается к «кэмпу», доисторическому земляному рву, где пересекается с первой. Миновав перекресток, эта «ли» ведет дальше вниз, проходя через кольцо камней-могильников (Моат) возле Лемора, а потом еще через похожий комплекс камней недалеко от церкви в Олмли. Дальше она продолжается далеко по прямой, заканчиваясь, по последним данным, у церкви в Сарнсфилде. Кстати, само название этой деревушки заслуживает внимания, так как древний кельтско-валлийский корень «сарн» означает «мощеная, прямая дорога».

Еще сэр Норман Локайер, известный английский историк и писатель, отмечал в своем труде «Стоун-хендж», что камни этого древнего сооружения топографически связаны не только друг с другом, но и с другими, более удаленными объектами на местности, служа для них своеобразным ориентиром. Он доказал, что Стоунхендж, курган Сарум, кафедральный собор в Солсбери и доисторическое капище в Клербери лежат на одной прямой. Позже Уоткинс независимо от Локайера тоже убедился в этом. Кроме того, он обнаружил, что эта «ли», если ее продолжить, доходит на севере до холма Св. Анны, на вершине которого местные жители, согласно древней традиции, каждый год 6 августа зажигали большой костер. По легенде, в старину холм назывался «Тан Хилл», а «тан» по-кельтски и староваллийски означает «сигнальный огонь». Вершина этого холма составляет, таким образом, единый комплекс с далеким от него Стоунхенджем.

О пользе языковедения

Уоткинс открыл еще три «ли», проходящие через Стоунхендж и совпадающие с обнаруженными в нем линиями астрономических наблюдений. Самая знаменитая из таких линий проходит точно по «авеню», ведущей к центру Стоунхенджа, а потом через два особых, отдельно стоящих камня. Если ее продолжить за пределы Стоунхенджа, то через четверть мили она пересечет один курган, а еще через три четверти мили — другой. Потом на ее пути встречаются Стэплфордская церковь, доисторический земляной вал Гровли Касл, огромная фигура человека из Серн-Эббаса, описанная нами в главе о «Наскальных рисунках», а завершается она холмом Панкноул Бикон, на вершине которого (135 м) когда-то разжигались сигнальные огни.

Особенность этой «ли» состоит в том, что она в точности совпадает с направлением на точку восхода Солнца в день летнего солнцестояния. И начинается она вообще-то не в Стоунхендже, а проходит сначала через комплекс земляных валов в Винтербурне, курган Инкпен Бикон («Бикон» означает «сигнальный огонь») и хутор Бэкон Фарм, в старину называвшийся «Бикон Фарм». Еще одна «ли» Стоунхенджа направлена на точку восхода Солнца в первые дни мая.

Таких примеров можно было бы привести десятки. Поисками подобных прямых занимался не только Уоткинс. В Великобритании уже давно существует союз искателей таких дорог, которые называют себя «охотниками за ли».

Некоторые археологи возражают, что в стране, буквально усеянной доисторическими монументами, просто не могло не найтись хотя бы нескольких таких объектов, которые окажутся лежащими на одной прямой. Тем более если их искать специально. Однако это возражение опровергается тем, что там как раз трудно найти такие курганы и межевые камни, которые не лежали бы на одной «ли».

Еще один аргумент в пользу существования «ли», причем гораздо более весомый, дает языковедение. Многие места, через которые проходят эти «ли», сохранили древние названия, в которых отражено понятие о прямой линии. Эти названия часто начинаются со слова «коул», иногда также

Независимо от рельефа

«кол» или «колд». На Британских островах насчитываются сотни населенных пунктов с такими названиями: Коул Эбби, Коулхилл, Коулхаус, Коул Черч, Колмер, Колвуд, Колуэй, Колуолл, Колдхэм, Колдхилл... Многое указывает на то, что «колмен» был древней и весьма уважаемой профессией, а его задача именно в том и состояла, чтобы рассчитывать и прокладывать «ли».

Кроме того, Колмен и ныне остается одной из самых распространенных британских фамилий. Помощники колмена, помогавшие ему на местности, назывались «додменами». Языковеды установили, что слово «додмен» означало человека, носившего две большие палки. Уоткинс весьма убедительно доказывает, что эти «палки» были землемерскими шестами. Возможно, «Вилмингтонский Верзила» тоже был таким додменом? В названиях мест слово «Дод» (в других формах «Дид», «Тот» или «Тут») также встречается достаточно часто, и всякий раз оказывается, что эти места тоже лежат на прямых линиях «ли». Взять хотя бы Додитри или Додстоун, Додмар-стон, Додлей, Додели, Додли и Дидли.

Начальный или конечный слог «ли», «лей», «ло», «лех», «лай», а также «лес» или «лиз» опять-таки указывает на понятие «ли», избранное Уоткинсом для обозначения этих прямых линий. В древнем англосаксонском языке это слово означало просеку, прямую дорогу на местности. На Британских островах есть много мест с названиями — Ли Хиллз, Лейз Хиллз, Ли Роке и т.д. Поскольку ни холмы, ни скалы не могут считаться просеками, остается предполагать, что они служили естественными ориентирами при их прокладке.

Холмы, скалы и иные природные ориентиры, разумеется, не устанавливались специально для разметки «ли». Наоборот, землемеры каменного и бронзового века находили пары таких природных объектов или подбирали в пару к объекту направление на какое-нибудь светило и по ним намечали свои линии. По этим линиям прокладывались тропы, которые, независимо от рельефа местности, всегда были идеально прямыми. Эти древние тропы можно различить и сегодня — под слоем земли, в виде щебеночных насыпей или укрепленных бродов, пересекающих пруд или реку, или, наоборот, выемок, глубоко прорезающих подъемы местности. Иногда по этим древним трассам проходят дороги римлян и даже современные шоссе.

Древние дороги — в Германии?

Наряду с холмами, камнями-менгирами и искусственными кольцевыми рвами, прудами и запрудами, хорошо видными издалека, в качестве ориентиров использовались сигнальные огни («биконы»), ночами зажигавшиеся на холмах. Ни на одной прямой не отыщешь больше двух естественных ориентиров, все остальные устроены искусственно. Естественные же ориентиры обычно настолько заметны, что бросаются в глаза даже при взгляде на одну только карту местности. В их названиях часто встречаются слова «бикон», «блэк» или «блейк». По-кельтски «блэк» означало не «черный», как в современном английском, а, наоборот, «яркий», «огненный», что, в свою очередь, указывает на сигнальный огонь.

На вершинах холмов, носящих такие имена, и в самом деле сохранились древние кострища. В результате кропотливого труда Уоткинс и его последователи собрали много важных научных материалов, о которых мы упоминаем лишь вкратце. Им удалось доказать наличие связи между некоторыми «ли» и торговыми путями (соль, кремень), а также дорогами, соединявшими места главных ярмарок и площадей для собраний.

[Сокрушитель]

МАГИЯ ДРЕВНЕГО СИМВОЛА


Люди создавали лабиринты с древнейших времен. В тысячах геометрических вариаций своеобразные узоры высекали на скалах, выкладывали из мозаики, врезали в пол, складывали из камней или строили стены, следуя рисунку. Был ли он для людей с самого начала «путаницей ходов», сложным и потому таким впечатляющим сооружением, как повествуют греческие мифы о Кносском дворце на острове Крит? Или возник первоначально, чтобы запечатлеть рисунок танца? Или же у этого красивого древнего символа было какое-то особое, магическое значение и в чем оно заключалось?

Лудзанас на острове Сардиния, III тысячелетие до н. э.; Валькамоника в североитальянских Альпах, около 700 г. до н. э.; Понтеведра в Галисии, Испания, около 900 г. до н. э.; Тинтаджель в Корнуолле, Англия, между 1800 и 1400 гг. до н. э.; Голливуд в графстве Уиклоу, Ирландия, эпоха бронзы; Махческ в Осетии, Кавказ, бывший Советский Союз, около 1100 г. до н. э.; Тель-Рифат в Сирии, конец II тысячелетия до н. э.; Пилос в Греции, около 1200 г. до н. э.; Помпеи в Южной Италии, вероятно, 79 г.; монастырь Всех Святых в Шалон-сюр-Марне, Франция, XIV в.; Цюрих, Швейцария, XVI в.; Юттерхолмен на острове Готланд, Швеция, после 600 г.; церковь в Сиббо неподалеку от Хельсинки, Финляндия, XV в.; Тикла в районе Гвалиора, Центральная Индия, около 250 г. до н. э.; Падугула в горах Нилджира, Индия, I тысячелетие до н. э.; северная Ява, между IX и XV вв.; королевский дворец в Перматанг-Пурбе, Суматра, XIX в.; Олд Орейби в Аризоне, США, возможно, около 800 г.; Феникс, юг штата Аризона, США, между 1100 и 1200 гг.

Этот перечень выглядит произвольным как с точки зрения географии, так и с точки зрения хронологии. Здесь перечислены места, в которых в указанное время создавались лабиринты, будь то в виде наскальных рисунков, мозаичных картин, узора пола в храме, устройства сада, выкладки камней или фундамента здания. Причем перечень этот далеко не полон. Его легко можно было бы увеличить в десять и в сотню раз... Причем в него включены только так называемые «пралабиринты», то есть образцы одного-единственного, хотя и самого древнего типа.

Что такое «пралабиринт», показывают, например, чертежи на страницах ПО и 111. На первый взгляд в них нет ничего особенного: симметричная фигура трансформируется в спираль. Однако тот, кому придет в голову самому проделать это, очень скоро убедится, что в основе трансформации лежит очень простой и в то же время строгий принцип. Чертежи на странице ПО показывают процесс этой трансформации. Сначала берется крест, в углах которого рисуются дуги-полукружия, в их центре, в свою очередь, помещаются точки. Теперь верхний конец левого верхнего полукружия нужно соединить с верхним концом вертикальной перекладины креста. Точно таким же образом верхний конец правого верхнего полукружия следует соединить с точкой в левой верхней четверти креста. Далее крайний левый конец полукружия в левой верхней четверти соединяется с точкой в правой верхней четверти. И, продолжая далее таким же образом, соединяя поочередно точки и концы полукружий и перекладин креста, можно дойти до его самой нижней точки (нижний конец вертикальной перекладины креста), и вот у вас уже готов пралабиринт.

Как построить пралабиринт

Получившуюся фигуру стоит рассмотреть повнимательнее, потому что она обладает некоторыми необычными свойствами. Во-первых, она со всех сторон абсолютно закрыта, если не считать небольшого «входа» внизу, справа от вертикальной перекладины креста. Во-вторых, путь от этого входа неизбежно, хотя и далеко не прямо, приводит к центру, расположенному между левой горизонтальной и верхней вертикальной перекладинами. Отклоняясь то вправо, то влево, этот путь обходит практически всю площадь фигуры. Он не сразу ведет к центру, а вначале делает петли 1—3, после чего подходит совсем близко к нему в петлях 4—5, но снова удаляется от него в петлях 6—7, чтобы после этого достичь цели.

Спросите у любого нашего современника, что это такое, и он наверняка обозначит эту сложную фигуру как лабиринт. Однако спросите его, что же такое лабиринт, и он в лучшем случае скажет: путаница ходов. Хотя в пралабиринте нет никакой путаницы. Заблудиться в нем невозможно. Нет ни перекрестков, ни развилок. Начиная со входа, путь неуклонно ведет к центру. Может быть, это вовсе и не лабиринт? Чтобы найти ответ на этот вопрос, следовало бы прежде выяснить, что означает слово «лабиринт». Однако тут тоже сплошная путаница и у языковедов нет единого мнения. Греческий историк Плутарх сообщает, что слово «лабрис» означало небольшой топор с двумя лезвиями, которым пользовались в Азии. По греческим легендам, первый лабиринт был построен в Кноссе на Крите и находился то ли под царским дворцом, то ли где-то рядом. На развалинах стен дворца действительно встречаются изображения двойного топора, вследствие чего немецкий археолог Максимилиан Майер в 1892 г. решил, что и сам дворец когда-то назывался «Домом Двойного топора», то есть «Лабиринтом». Что, конечно, более чем сомнительно, ибо подобные изображения найдены во многих селениях и постройках Крита, к тому же в языке критян не было слова «лабрис». Двойной топор назывался у них «вао», да и в Греции его тоже называли другим словом: «пелекида». Таким образом, к обоюдоострому топору Критский лабиринт не имеет никакого отношения. Другая гипотеза апеллирует к египетскому выражению «Лапе-ро-хунт» (Храм у устья канала), служившему именем большому храму, сооруженному при фараоне Аменхотепе III, то есть около 1830 г. до н. э., в оазисе Эль-Файюм. В центре храмового комплекса находилась статуя Минотавра с бычьей головой. Загвоздка в том, что ни в одном из сохранившихся египетских документов той эпохи выражение «Лапе-ро-хунт» не встречается. Древние египтяне называли этот храм «Аменхотеп живой». Как о «лабиринте» о нем впервые пишет лишь греческий историк Геродот, умерший в 429 г. до н. э. Вполне возможно, что египтологи перевели это понятие обратно на древнеегипетский, так и вышло «Лапе-ро-хунт». Так возникла очередная языковая загадка.

Не путаница и не дворец

Попытка выяснить, в чем состоял первоначальный смысл понятия «лабиринт», оказывается ничуть не легче. Геродот пользовался этим понятием как уже давно известным, обозначающим красивое, но запутанное архитектурное сооружение. Однако здесь тоже возникают вопросы. Что было в лабиринте главным: красота или путаница? Древние греки, к сожалению, обозначают им то одно, то другое. Окончание «инт» кажется названием какого-то определенного места, возможно, восходящим к одному из тех исчезнувших языков, носителей которых греки еще застали на Пелопоннесе, когда пришли туда около 2000 г. до н. э.

Начало слова, по некоторым предположениям, может означать «камень». Это, правда, не проясняет вопроса, служил ли «лабиринт» обозначением системы запутанных ходов или просто впечатляющего архитектурного сооружения. Это слово появилось по меньшей мере за 1500 тысячи лет до того, как его начали использовать греки поздней эллинистической эпохи.Момент этого смещения понятий можно даже примерно датировать. Первым автором, употребившим слово «лабиринт» в значении «путаница», был Каллимах, III в. до н. э. Уже у него мы находим упоминание о лабиринте-здании. Но само это понятие, конечно, много старше. Когда же оно возникло? Древнейшим изображением лабиринта считается на сегодняшний день рисунок в «Томба дель Лабиринто», доисторическом пещерном могильнике в местечке Лудзанас на острове Сардиния. Там в скале высечен рисунок пралабиринта, датируемый второй половиной III тысячелетия до н. э. Однако есть признаки, позволяющие предположить, что фигура была людям уже давно знакома.

Греческий философ и биограф Плутарх, живший в конце I в., собрал целый ряд легенд, связанных с мифическим героем Тезеем, освободившим остров-государство Крит от Минотавра, чудовища с бычьей головой и человеческим телом. У этого Минотавра явно просматривается связь с лабиринтом. Во многих источниках говорится, что он там же и жил, другие не подтверждают этого. Все цитируемые Плутархом источники сходятся в двух вещах: во-первых, все они относятся к эпохе, по крайней мере, на 1000 лет позже минойской, а во-вторых, никто из авторов лично не видел ни самого лабиринта, ни хотя бы его развалин. И ни в одном из источников прямо не идет речь о лабиринте как о дворце или здании. Так о нем стали писать только в эллинистическую эпоху, и именно тогда слово «лабиринт» начинает означать «путаницу». И до сих пор никому из археологов не удалось обнаружить на Крите ни одного архитектурного сооружения, которое можно было бы определить как лабиринт.

Впрочем, в древнейших рукописях лабиринт описывается как «хорос», что означает «круг». Но «круг» — тоже понятие многозначное. Это не только форма здания-цирка, но и форма движения, «хоровод». Недаром в мифах говорится, что Дедал, научивший людей летать, построил этот самый лабиринт на острове Крит для дочери царя Миноса Ариадны. О нем повествует в «Илиаде» Гомер. Путь, описанный им, есть не что иное, как преодоление один за другим концентрических ходов лабиринта.

Возможно, Дедал и в самом деле построил для Ариадны всего лишь «танцплощадку», на которой были размечены основные па? Многие факты убеждают нас именно в этом. Так, из мифов известно, что Тезей, выбравшись из лабиринта при помощи нити Ариадны, привез на остров Делос танец под названием «Геранос» (Журавлиный), движения которого повторяли ходы критского лабиринта. Вот что пишет о «Гераносе» Плутарх: «Возвращаясь с Крита, Тезей отдал якорь у Делоса. Здесь он принес жертву богам и протанцевал с юношами хоровод, который, как говорят, делосцы танцуют и ныне; танец этот, повторяя ходы и изгибы лабиринта, требует ритмичных поворотов и проходов...» Ученые считают «повороты» указаниями на смену направления движения, а «проходы» — движением по малым и большим дугам лабиринта. Мало того, «Геранос» танцевали с веревкой (ариадниной нитью?), которую держали в руках все участники танца. Как в конце, так и в начале цепочки танцующих находилось по одному вожаку, первый из которых мог символизировать вход всей церемонии в лабиринт, а последний — выход из него.

Вполне возможно, что первый лабиринт действительно появился на Крите в минойскую эпоху, то есть в конце III тысячелетия до н. э. Наскальное изображение лабиринта в Лудзанасе на Capдинии относится к той же эпохе или может быть немного старше. Однако кто и зачем придумал сам символ, по-прежнему неясно. Похоже, впрочем, что первоначально его узор фиксировал движения ритуального танца. Нет сомнения и в том, что вскоре этот символ стал известен в большинстве стран мира: во всей Европе, в Индии, на Яве, Суматре и в юго-западных штатах Северной Америки. Однако для того, чтобы такие разные народы могли его принять, нужно было, чтобы символ стал для них необходимым. Никто не станет перенимать чужие ритуалы и воспроизводить их в своих святилищах, не видя в них проку.

Первые магические символы

Но тогда, если лабиринт и связанный с ним танец составляли часть ритуала, то чему же был посвящен сам ритуал? Об этом у нас, увы, сведений нет. Хотя догадок этнологи и психологи предлагают на эту тему достаточно. Первые «лабиринты» появляются в конце неолита, то есть как раз тогда, когда у людей вырабатывается понятие магического символа. Именно в это время бродячие охотники-собиратели превращаются в оседлых земледельцев и скотоводов. У них развивается культ плодородия и возникают соответствующие верования, они начинают наблюдать за светилами, так как агрикультура прямо зависит от календаря. Некоторые ученые даже усматривают в лабиринте первобытный символ плодородия, особенно с тех пор, как под городком Понтеведра в Галиции был найден древний наскальный рисунок пралабиринта, под которым открылось еще более древнее изображение фаллоса. На самом же деле «лабиринтом» жители Европы вплоть до конца Средневековья и даже позже больше склонны были считать женскую матку, о чем свидетельствуют хотя бы рисунки Леонардо да Винчи. Так что контуры на камнях в Понтеведра представляют собой скорее исключение, да и на лабиринт они вообще мало походят.

Немецкий ученый Герман Керн, посвятивший лабиринтам более 500 страниц своего фундаментального труда, уверен, что они служили для астрономических наблюдений.

Были и попытки истолковать лабиринт как схему орбит Солнца и планет. В частной беседе со мной немецкий инженер Вальтер Лангмаак высказал предположение, что лабиринт был схемой лунного календаря: четыре четверти (недели) и семь петель (по числу дней в каждой). Получается 28 дней, полный лунный месяц, как на рис. на с. 111 (слева). Случайно это или нет, но священное число семь действительно присутствует и в лабиринтах-зданиях, и в лабиринте-танце: по семь «проходов» туда и обратно.

Еще одна (и, на мой взгляд, самая интересная) теория считает и лабиринт, и узор, и танец магическим символом посвящения. Он символизирует проникновение в иной, высший мир, такой сложный и красивый по сравнению с нашим, обыденным, и путь к его центру, то есть к высшему познанию. Достигнув этого центра, «посвященный» тем же путем возвращается обратно, в нашу реальность. Эта гипотеза может показаться слишком смелой, однако она полностью согласуется с подобными ритуалами, известными у многих архаичных народов и у членов позднейших тайных обществ. В свете этого лабиринт означает одновременно смерть и возрождение — или воскресение в конце времен. Именно так воспринимают его современные индейцы хопи, для которых лабиринт и есть символ духовного возрождения, то есть мистического посвящения. Если и у других народов это было так, то лабиринт был прежде всего важнейшим магическим символом Спасения. Отсюда ясно, почему символа лабиринта нет ни в иудаизме, ни в исламе. Как «религии Закона», они не нуждались в идее Спасения. В христианском же мире идея Спасения, наоборот, представляет собой важнейший мотив веры. Недаром во множестве христианских церквей Европы вплоть до XV в. лабиринт служил важнейшим элементом интерьера, прежде всего мозаики пола, причем лабиринт преимущественно минойского типа, включая вариации, а вплоть до 1750 г. — и элементом монастырских садов и парков. Изображения лабиринта часто помещались у самого входа, то есть служили как бы «защитой» от проникновения злых духов. Ту же роль лабиринты играли и в Римской империи.

Смерть и возрождение

Интересную форму минойский лабиринт приобрел в Скандинавии, где встречается довольно часто: это «троянская крепость». Таких здесь сотни. В Швеции их обнаружено около 300, в Норвегии — более 20, в Финляндии — 141, в Дании — 31. Напоминают о них и названия многих мест: Треллеборг, Тройборг, Треборг, Троллаборг, Трелльбурре. Эти «крепости», имевшие 10—20 м в поперечнике, выкладывали где-нибудь на ровном участке земли из обычных камней величиной с кулак, самое большее — с человеческую голову. Особенно много их находится на побережье и островах северной Балтики. В них бывает не только семь «проходов», но и больше, что технически не так уж сложно, если в каждой из четвертей центрального креста изобразить не одно полукружие, а два или более. Археологи относят «троянские крепости» Скандинавии к эпохе железа или чуть более поздней. Возможно, что некоторые из них возникли в последнее тысячелетие до нашей эры, однако примерно две трети были построены лишь во времена раннего Средневековья. Многие носят ветхозаветные названия: «Ниневия», «Вавилон», «Иерихон», «Иерусалим». Эти скандинавские лабиринты исторически тоже связаны с танцами. Так, в старину их нередко обозначали словом «юнгфруданс», то есть «танец девственницы». А археолог Эрнст Краузе из Шлезвига (1893) видел в слове «троянский» отражение понятия «круг», или «хоровод».

Последним местом, где помнили «хоровод лабиринта», была, видимо, Страна басков во Франции. Там, в районе От-Суль, еще в 1920 г. на деревенских празднествах танцевали так называемую «Улитку», во время которой танцующие становились цепочкой и двигались, выполняя «повороты» и «проходы», очень похожие на уже нам известные. Цель этого танца, или, скорее, игры, состояла в том, чтобы, постепенно деформируя узор, сбить вожака с толку, чтобы он «потерял нить» и, загнанный в угол, оказался заперт внутри цепочки. Однако в начале XX в. никто из участников уже не знал ни первоначального значения этой традиции, ни того, откуда она взялась. Как не знал этого и немецкий архитектор Арнольд Вольф, строивший в 1977 г. новое крыльцо для портала Кельнского собора и вмонтировавший в его пол стилизованное изображение восьмиугольного лабиринта. Ни по размерам, ни по месту расположения он не соответствует богатейшей европейской традиции изображения лабиринтов в храмах. Так что, судя по всему, Вольф тоже поддался магическому очарованию этого древнего символа.

[Сокрушитель]

С ДУХАМИ ПРИШЛИ СИМВОЛЫ


Когда-то, в древние времена, в Европу пришли духи: кобольды, гномы, тролли, феи. Начиная примерно с 3000 г. до н. э., люди начали высекать на камнях их изображения. Прежняя наскальная живопись, пусть стилизованная, но все же натуралистическая, сменяется странными абстрактными рисунками. Неужели формы мышления и изображения так изменились под влиянием новой веры в духов? Люди начали использовать символы для изображения не только этих мистических существ, но и зверей, и самых обыденных вещей, не говоря уже об абстрактных понятиях. Даже их геометрические чертежи мы сегодня понимаем с трудом, они полны загадок. Что, например, должны означать такие древние символы, как круг или мельничное колесо?

Давным-давно, тысяч за пять лет до начала нашей эры, в Европу пришли духи — и с тех пор они никогда окончательно и не покидали нашего Старого Света. А в сельской глуши они являются людям и сегодня.

Где и как нашли себе место в человеческой душе все духи, особенно духи Природы — кобольды, гномы, тролли, русалки, нимфы, наяды и водяные, феи, эльфы и мавки, — трудно сказать. Может быть, это герои древних мифов, со временем воплотившиеся в конкретные образы. Их древние истоки наверняка хранят гораздо больше тайн, чем фигурки троллей в сувенирных ларьках Норвегии, чем хитрый Клабаутерман, капризный дух-покровитель северных мореходов, обитающий на верхушке мачты, чем добрая фея из детской книжки или копенгагенская Русалочка, в которых воплотились за тысячи лет наши когда-то никем не стесняемые мечты. Впрочем, есть еще архаичные культуры, изучение которых позволяет понять две вещи. Во-первых, «духи Природы» обычно представляют собой лишь персонификацию ее сил: Сила Бури, Тепло и Свет Солнца, укрывающая все Тьма Ночи, плодородная Сила Дождя... Во-вторых, у каждого человека могут найтись свои духи-покровители, обитающие в мирах, недоступных его пяти чувствам, но готовые вступить с ним в контакт. Эти духи станут его проводниками и советниками, они будут решать для него трудные задачи, помогать в бою, а когда потребуется, могут и явиться в обличье человека, животного или какого-нибудь сказочного существа. В отличие от богов, они никогда активно не вмешиваются в судьбу человека. Их задача — упорядочить или объяснить что-то, как это скромно делают законы физики.

Именно эти духи и явились в Европу за 5 тысяч лет до н. э. Религиозное мышление широко распространилось. Возможно, что нечто вроде прамонотеизма (веры в единого Бога) было известно уже неандертальцам, жившим 100 тысяч 5000 г. до н. э.: первые духи-покровители в Европе лет назад. Во всяком случае, кроманьонцы, то есть первые Homo sapiens, жившие 40 тысяч лет назад, в этом смысле уже были монотеистами. В своих магических ритуалах они просили животных разрешить им охоту на них. Человек тысячи лет рисовал этих животных, причем очень похожими на натуру, потом — в более стилизованном виде, «ловил» их в ловушки, нарисованные на стенах и потолке пещеры, или «убивал» нарисованными же стрелами или копьями. В эпоху среднего неолита, то есть около 3000 г. до н. э., маги-художники отмечали даже расположение внутренних органов животного, однако и эти абстрактные рисунки основываются на древних натуралистических представлениям о мире.

Но потом настали великие перемены. Изображение стало настолько стилизованным, что превратилось в чистую абстракцию. А абстрактные символы, как известно, влекут за собой и потусторонние образы. Гномы и эльфы, кобольды, тролли, ундины и лешие, до сих пор населяющие наши сказки, происходят из той эпохи. Человек жил рядом с ними, прося добрых духов о помощи и защите и задабривая злых, рисуя и высекая их сотнями и тысячами на камнях, причем не только в Европе, но и во всех остальных странах мира. На одном только нашем континенте древние образы духов встречают нас повсюду, от Португалии до Черноморья, от штормовых скал Шотландии и норвежских фьордов до островов в Средиземном море, на каменных плитах и отшлифованных ледником валунах, на выветренных приморских скалах и вертикальных стенах геологических трещин. Духи живут у истоков романтических горных ключей, на дне пропастей, в сурковых вотчинах самых высоких Альп. Их дом — самые темные пещеры, самые мрачные скалы.

На сегодняшний день в Европе найдено около 300 наскальных изображений духов и других странных рисунков; в некоторых из них содержится по одной фигуре, в других — один-два десятка, а в некоторых — до десятка тысяч. Вместе с духами к нам явилось и множество политеистических божеств. Божества тоже находят себе место на скалах, особенно на юго-западе Швеции. Большинство исследователей полагают, что это «явление духов» в Европу было самым настоящим вторжением. Понятия о них были принесены сюда с Востока, из Малой Азии и Месопотамии. Там-то вера в духов существовала всегда, и именно оттуда она распространилась по всему Средиземноморью вместе с торговлей. Так она пришла в Трою, на греческие острова, включая Крит, а позже на Сицилию, в Северную Африку и Южную Испанию. Там она, видимо, попала на особенно благодатную почву, потому что мистических наскальных рисунков на юге Испании найдено очень много. Оттуда вера в духов распространялась все дальше и дальше, пока не охватила в конце концов всю Европу. Для этого ей понадобилось несколько столетий.

Революция в картине мира

Духов в Европе стали не только изображать на скалах. Похоже, что «открытие» духов совершило революцию во всей картине мира наших далеких предков, которая и вызвала смену форм мышления и выражения. Ведь духов нельзя изображать натуралистически, хотя бы и стилизованно. Так человек впервые изобрел символы.

С этого времени он начинает обозначать символами даже те объекты, как одушевленные, так и неодушевленные, которые были знакомы ему десятки тысяч лет: людей, животных, растения, лодки, дома, оружие, воду. Легко создаются символы для обозначения абстрактных понятий — например, плодородия (дождевая туча), богатства (несколько полей, граничащих друг с другом), защиты и безопасности (символ дома или «Великой Матери»), власти (оружие или символ Солнца). Вера в мистических существ дала толчок развитию абстрактного мышления.

[Сокрушитель]

Это хорошо прослеживается во многих из тех мест, где сосредоточены наскальные рисунки, особенно на Мон-Бежо, «Горе богов» во французских Приморских Альпах. Мистика, населяющая альпийские долины этого почти трехтысячника с грубоватыми очертаниями, дает себя знать уже при взгляде на его карту. На каждом шагу — то Lac du Diable (озеро Чертово), то Valmasque (Колдуньина долина), то Vallee d'lnferno (долина Адская), а то и Cime du Trem (пик Дрожь). Имя самой горы (Бежо) происходит от индоевропейского корня, обозначающего верховного небесного владыку.

У самого подножия божественной горы расположены две долины, посетить которые особенно интересно: Долина чудес (Vallee des Merveilles) и Фонтанальба. Там взору путешественника открываются оранжево-зеленые скалы пустынных склонов и долин между ними, на которых красуется волшебная сказка, подарившая эти имена озерам, горам и долинам: 40 тысяч рисунков, тщательно вырезанных человеческой рукой чуть не на каждом более или менее гладком камне. Однажды начав рассматривать их, человек лишь с трудом подавляет в себе желание остаться в этих неуютных горах если не навеки, то, по крайней мере, надолго. Он находит здесь все новые рисунки, символы, изображающие оружие и людей, загадочные прямоугольники с точкой в центре и все новые квадраты, овалы, треугольники, украшенные «рогами», — «счастливые знаки для скотины», скотоводческие символы плодородия.

Рисунки, расположенные на высоте от 2 до 3 тысяч метров над уровнем моря, также известны очень давно, хотя они почти девять месяцев в году занесены снегом. Сохранились их зарисовки, сделанные еще в 1650 г. Однако в том, что созданы они были в доисторические времена, первым убедился француз Эмиль Ривьер лишь 200 лет спустя. После него целый ряд ученых занимался систематическим изучением и каталогизацией рисунков. Больше всех в этом преуспели английский ботаник Кларенс Бикнелл, нашедший и описавший за 39 лет поисков 12 тысяч рисунков, итальянец Бернардини и новейший исследователь Роберт Хиригойен. Рисунки, выгравированные на этих камнях древними европейцами из племени лигурийцев, не отличаются разнообразием сюжетов. Впрочем, наши дорожные знаки, которые и сами суть не что иное, как символы, также не терпят произвольных изменений. Недаром они одинаковы повсюду: в этом-то и заключается их символический смысл.

Символы, не терпящие изменений

Рисунки на скалах Мон-Бежо объединяются в семь больших групп: скот, оружие, люди, сельскохозяйственные символы, обозначающие пахоту на быках, символы полей и упряжек быков, малопонятные геометрические знаки и символы духов. Встречаются они тоже с разной частотой. Чаще всего изображаются скот и оружие. Символы людей составляют только полпроцента от всех, да и то они в половине случаев изображены вместе с символами пахоты. Духи, в первую очередь их главная троица — «Маги», «Христианские волхвы» и «Вожди племен», как их называют, — встречаются реже всего.

Тысячекратное повторение одних и тех же символов, к тому же с веками все упрощавшихся, привело к возникновению самых настоящих знаков. А отсюда один шаг до развития алфавита. Например, наша буква «А» так же, как первая буква арабского алфавита, Алиф, и прописная греческая Альфа восходят к древнему финикийскому знаку «Алеф». Однако этот знак по начертанию очень похож на изображение головы быка на Мон-Бежо, а само слово «алеф» по-финикийски и древнееврейски тоже означает «бык». Таким образом, символы быка на Горе Богов в Приморских Альпах тоже были не чем иным, как предшественниками алфавитных знаков. В том, что у лигурийцев, живших на Мон-Бежо, были культурные связи с Древним Востоком, ученые сегодня уже не сомневаются.

Так же, как с «Алефом», обстоит дело и с латинской буквой «В», историю возникновения которой тоже можно проследить на Мон-Бежо. В наскальных рисунках «дом» обозначается вертина Мон-Бежо, а само слово «алеф» по-финикийски и древнееврейски тоже означает «бык». Таким образом, символы быка на Горе Богов в Приморских Альпах тоже были не чем иным, как предшественниками алфавитных знаков. В том, что у лигурийцев, живших на Мон-Бежо, были культурные связи с Древним Востоком, ученые сегодня уже не сомневаются.

Пропитание и убежище

То, что буквы «А» и «В» — первые в нашем алфавите, который, кстати, от них и получил свое имя, далеко не случайно: в той глубокой древности, куда он уходит своими корнями, «А» — скот и «В» — дом были именно теми центрами, вокруг которых вращалось все и вся. Они были символами пропитания и убежища.

Многие древние символы достаточно выразительны сами по себе, и их внутренний мистицизм не требует привязки к каким-либо отдельным объектам наподобие быков или домов. Например, дождевая туча, дарящая плодородие, или волнистая (зигзагообразная) линия, обозначающая воду, также несущую плодородие, едины и понятны во все времена и у всех народов. Хотя есть и знаки, представляющие для нас сегодня совершенную загадку. К ним относятся выразительные (и потому запоминающиеся) символы нескольких концентрических кругов один в другом или мельничного колеса.

Если этим углублениям, обнаруживаемым повсюду в Европе, но главным образом в Альпах и на Британских островах, еще можно найти какое-то объяснение (например, чаши для молока, приносимого в жертву духам, как то делалось крестьянами еще в XX в.), то относительно кругов и колес ученые теряются в догадках.

Чарлз Грейвз, в середине XIX в. одним из первых исследовавший круги в Ирландии, посчитал их планами или картами местных укрепленных поселений. Тогда еще не было известно, что рисунки на камнях по меньшей мере на 2 тысячи лет старше любого из близлежащих укреплений.

Англичанин Уильям Гринвелл, около 1850 г. открывший круги в графстве Нортумберленд, решил, что это карты курганов-захоронений.

В том, что на самом деле все не так просто, убедился уже Георг Тэйт, тоже англичанин, писавший в 1865 г.: «Я не могу согласиться ни с тем, что их [круги] ради развлечения выбивали на конях солдаты, ни с тем, что это — планы местных поселений или что на них набивали себе руку будущие инженеры: сфера их распространения и сходство, если не сказать родство, не считая мелких деталей, указывают на общность происхождения и символического значения, содержащего некую единую идею».

Тэйту удалось сформулировать самую суть проблемы: чем объяснить необычайное сходство символов на камнях, расположенных в столь отдаленных друг от друга районах, и каковы общие истоки этой символики? Однако ответов на эти вопросы Тэйт так и не нашел.

Большинство предлагаемых «объяснений» смысла этих кругов скорее напоминает поиски наиболее остроумных ответов на хитрые задания какой-нибудь викторины, чем научно обоснованные теории. Самые отчаянные из фантазеров видят в странных кругах гнезда гадюк, про-

Общие истоки символики

тертые частым употреблением, тигли для плавки металла, следы от точки ножей, мельничные жернова, иероглифы ранней письменности или опознавательные знаки каменотесов, каменные лампады, наковальни или какие-то инструменты друидов, тех языческих кельтских жрецов, которым на Британских островах давно привыкли приписывать то, чему не находится иного объяснения. Друиды — это те, от кого всего можно ожидать.

Более серьезные теории предполагают, что это были алтарные или жертвенные камни. В 60-е гг. XX в. профессор Стюарт Пиггорт и его сотрудники попытались найти связь между местами, где найдены такие круги, и месторождениями золота и медной руды. Круги, по мнению профессора, были магическими знаками искателей руд.

Вполне возможна и еще одна интерпретация. Как известно, на доисторических памятниках во всем мире часто встречаются различные символы воды: волнообразные линии и зигзаги, стилизованные изображения облаков, символические водоплавающие птицы и т.д. Вода — это жизнь, о воде молили богов жрецы и вожди племен. Но можно ли изобразить воду? Волнообразная линия, столь хорошо знакомая нам сегодня, — это ведь тоже абстракция, и немалая. В точно таком виде вода в природе не встречается. Волнистые линии — это скорее вода в разрезе. Зато концентрические круги можно наблюдать на воде сколько угодно, например, когда на поверхность пруда падают первые капли дождя или когда в воду бросают камень. Тогда центральное углубление в камне может обозначать вызвавшее круги событие — упавший камень, а концентрические круги — воду.

В поисках смысла доисторических кругов принял участие и великий французский историк аббат: Брейль. В отличие от предшественников, ему сразу удалось сделать большой шаг вперед. Когда в 1920 г. он посетил в Дублине профессора Р. Макалистера и показал ему свои снимки настенных рисунков, сделанные в Испании, тот сразу вспомнил о таких же рисунках, виденных им у себя на родине. Сам он потом писал об этом так: «И тут я вспомнил о прекрасном оттиске с камня в Клонфинлохе... Взяв альбом с полки, я положил его рядом с фотографиями. Мой гость немедленно подтвердил, что ирландский камень и испанские рисунки схожи по стилю и замыслу, а эти два обладают и несомненным «сродством». Оба ученых пришли к выводу, что в Ирландию «круги» были принесены выходцами из древней Испании, а Брейль даже узнал в абстрактных ирландских рисунках стилизованное изображение испанской Богини-Матери.

Моление о воде и жизни

Открытие новых методов физического датирования побудило ученых вернуться к этим исследованиям. Оказалось, что многие ирландские круги с ямками относятся, скорее всего, к эпохе бронзы, хотя некоторые могли быть созданы и в начале III тысячелетия до н. э. Таким образом, они должны быть старше аналогичных кругов в Испании и Португалии, которые все датируются эпохой бронзы. Если эти даты верны, то круги скорее были принесены с Британских островов на Иберийский полуостров, а не наоборот. И свидетельствуют не о переселении древних испанцев в Ирландию, а о торговых связях древних ирландцев с племенами атлантического побережья Испании. В правильности этого предположения убеждают и результаты раскопок.

Нельзя отрицать наличие связи между испанским и особенно португальским наскальным искусством, с одной стороны, и кругами с углублениями на Британских островах — с другой. Изображения в Ломбу да Кошта в районе Понтеведру в Португалии, и особенно наскальные рисунки в Фентансе в Испании, похожи на британские как две капли воды. Но означает ли это, что данные символы действительно были принесены купцами и переселенцами с Иберийского полуострова на архипелаг, лежащий между Атлантикой и Северным морем? Ион Макуайт, одним из первых начавший в 1946 г. серьезные исследования наскальных рисунков на севере Португалии, был убежден в этом, и мировая научная общественность пришла вслед за ним к тому же выводу.

Каменные сюрпризы в Граубюндене

В мире археологов до 1965 г. воцарилось спокойствие. Тогда швейцарский землемер Петер Брози отправился на работу в Каршеннский бор за деревней Сильс в кантоне Граубюнден, где, втыкая в землю рейку на спускающемся к северу склоне горы, случайно обнаружил подо мхом и почвой 10 больших каменных плит, на которых оказалось много доисторических рисунков: сплошные ямки и кольца! Их явное сходство с британскими изображениями не могло быть случайным: из 16 сюжетов, составляющих наскальную живопись в Дерринаблаэ в Ирландии, целых 13 нашлось в Каршенне.

Треугольник Испания (Северная и Западная) — Британские острова — Швейцария (Центральная) содержит рисунки, обладающие наибольшим сходством друг с другом. Однако круги с ямками встречаются и в других районах Европы, да и не только Европы. Какие рисунки самые древние? Мы этого не знаем. Как наскальные сюжеты Британских островов попали в Альпы? Может быть, они шли в Испанию кружным путем через горы? Или же подлинные истоки этого искусства как раз и находились в Каршенне? Этого мы тоже не знаем. Ответы на эти вопросы давно ищут ученые многих стран, но таинственные круги и сегодня не хотят открывать нам свои тайны.